Пролог
Дорога в горы была тяжелой. Майкл постоянно ныл, ругал погоду, и того старика, что нас нанял. Я же пропускал его болтовню мимо ушей, стараясь не потерять из виду щуплого мальчишку из соседней деревни, вызвавшегося нам помочь. Мы поднимались все выше, извилистая тропинка то и дело терялась в зарослях травы, а потом и вовсе пропала. Небо было чистым и ясным, огрызок луны, освещавший дорогу, висел так низко, что складывалось впечатление, что именно к нему мы и поднимаемся.
— С виду нормальный старик, на кой черт ему сдался этот пень? – в сотый раз произнес Майкл, пока я сверялся с картой, на миг осветив её зажигалкой.
— Мы скоро придем, молодые господа, - мальчик вынырнул из каких-то зарослей, - это место совсем рядом. Бабуся не раз рассказывала мне о священной роще. Говорят, что того, кто нарушит тамошний порядок, ждут проклятия на триста лет.
Я усмехнулся, бредни деревенских мало меня волновали, но Майкл встал, как вкопанный.
— Может ну его, принесем старику другой пень, их полно, он не заметит подмены!
— Он платит, и, скажу тебе, немало платит, - произнес я, не убавив шага, Майкл выругался и направился за мной.
Перебравшись через горный ручей, мальчишка остановился.
— Там, за теми зарослями, - прошептал он. – Я дальше не пойду, гоните мне четвертак, господин, как обещались.
— Заплати ему, Майкл, - напарник сунул парнишке монету, и тот ринулся бежать.
Роща была забрызгана лунным светом, кусты терновника, фруктовые деревья, оазис природы, не тронутый людьми; будь я красной девицей, непременно бы залюбовался, но мы сюда пришли по делу. То, что мы искали – располагалось в самом центре поляны. Большой пень с корнями, напоминающими щупальца гигантского осьминога, заросшие травой и одуванчиками, трещина, рассекала обрубок дерева на две части, лунный свет отражался от неё, и казалось, что через трещину пробивалось холодное, серебристое мерцание.
— Это он, всё, как описывал старик, - говорю я.
— Давай уже покончим с этим, - Майкл перекрестился, прежде чем достать кирки и лопаты. – А то мне не по себе. Нам еще эту хламину до машины тащить.
Киваю. И мы принимаемся за работу. Пять корней, которые, казалось, опоясывали весь земной шар, прошлось обрубить, как только мы покончили с последним и выкорчевали пень, яркая вспышка света озарила рощу, раздался гром, и через мгновенье хлынул дождь.
— Что за черт? Что это было?
— Молния, Майкл. Неужели ты боишься грозы?
— Но, когда мы шли сюда, на небе не было ни облачка.
* * *
Книги - то, что окружало меня последние двадцать лет. Тома, фолианты, свитки пылились на полках, столах, полу, лежали у меня под кроватью и под подушкой, иногда мне казалось, что мой дом сложен из книг. Я читал, я много-много читал. Я искал ответы. И, хотя соседи считают меня чудаковатым придурком, а их дети нередко распевают на всю улицу: «Столк ни в чем не знает толк», я знаю, нет, я уверен, что ОНИ существуют.
То, что может один, может и другой, и не надо говорить мне о даре, таланте или особенности характера. Я прочел невероятное количество книг, от древнейших рукописей, до последних исследований в данной области, и нашел ответ – особая волшебная палочка. По силе сравнимая разве что со старшей палочкой, или, быть может, даже её превосходящая. Окажись она в моих руках, я смогу творить колдунство не хуже Мерлина. И теперь, когда я собрал все составляющие – мой день настанет очень скоро.
Сердцевиной палочки станет жила из сердца дракона, мне пришлось продать несколько редких книг из моей коллекции, чтобы выкупить её. Древесиной – станет дерево, упоминающееся в самой древней легенде, из тех, что я прочел. Дерево пропитано магией насквозь, мои исследования и формулы не могут дать сбой. Теперь все зависит от рук мастера, но и тут я не мог ошибиться.
— У вас всё в порядке, мистер Оливандер? – громко обратился я к запертой двери. - Когда будет готова моя волшебная палочка, сэр?
* * *
Солнце, поднимающееся над Хогвартсом, напомнило Дамблдору большую, круглую лимонную дольку. Директор школы сообщил о данном сходстве Фоуксу, и, щурясь в очки-половинки, отправился за своё рабочее место, спустя тридцать секунд должна была прийти почта. Тревожное чувство, появившееся этой ночью, не покидало его, оно вызвало бессонницу, к утру трансформировавшуюся в мигрень, и теперь директор тер виски, поправлял очки на переносице и пытался вернуться в привычное для себя настроение, но беспокойство только усиливалось, оно скреблось у него внутри, под ребрами, чуть ниже сердца.
Альбус всегда любил утренние часы, когда школа спала, неслышно было ворчания Филча, споров приведений, пожалуй, ранним утром даже Пивз засыпал на своём чердаке, где ему снились новые проказы, да трусики третьекурсниц. Эти утренние часы, в замолкшей школе Хогвартс принадлежали лишь Альбусу Дамблдору, чашке горячего какао и утренней почте.
Словно по расписанию, в комнату влетела сова и, сделав круг почета, уронила газету и связку писем Альбусу на колени. Причину своего беспокойства Дамблдор нашел на первой странице «Ежедневного Пророка», а после и на всех остальных. Весь выпуск газеты кричал одно: «Осторожно! В результате сложнейшего магического ритуала волшебной силы были лишены все маглорожденные волшебники. Главным подозреваемым на данный момент является Тот-кого-нельзя-называть. Местоположение темного мага не установлено. Будьте бдительны». И далее на остальных сорока трех страницах эту тему рассматривали по крупицам, но не написали ничего нового.
«Министерство магии берет ситуацию под контроль».
«Охрана на улицах усилена».
Пустые обещания, пустые слова. Директор уже хотел отложить газету, как его взгляд зацепился за небольшую статью в одну колонку. «Известный на весь мир изготовитель волшебных палочек Оливандер пропал».
Дамблдор не спеша достал волшебную палочку.
— Expecto Patronum, - серебристый, мерцающий феникс пронесся по комнате. – Сообщение для преподавателей школы Хогвартс. В семь утра в моём кабинете произойдет внеплановая планёрка.
