А может это небо, отражает звезды, что сияют в глазах? А может, Вселенная и есть – нежная, живая глубина любимых глаз?
Настырный солнечный лучик, пробравшийся к ней в комнату через окно, все-таки добился своего. Она, с неохотой потянувшись и протерев глаза, наконец, встала. Она подошла к большому окну, практически во всю стену, и распахнула занавески. Сотни ярких лучей сразу ударили в лицо, от чего ей пришлось зажмуриться. Казалось бы, этот теплый солнечный день должен был стать самым лучшим днем. Однако он не предвещал ничего хорошего...
На журнальном столике лежал конверт. Письмо? Странно... Она не ждала никаких писем. Перед тем, как прочитать, она поднесла бумагу к лицу и глубоко вдохнула.  Запах вина, кофе, горького шоколада и сигар... Его запах. Такой далекий близкий...
Она аккуратно держит лист бумаги, будто думает, что он сделан из тонкого хрусталя, и одно грубое движение - он разобьется навсегда.
"Когда я впервые тебя увидел, мной двигало лишь желание овладеть тобой, как я делал это с другими девушками. Ты была как вещь. Я хотел попользоваться и выбросить. Я думал, ты такая же, как все. Думал, ты будешь легко доступной, наивной, слишком влюбчивой, как это обычно бывает с девушками твоих лет. Но я ошибался...
.

---

[6] Кристиан Розье – бывший слизеринец, наследник чистокровной богатой семьи; Пожиратель смерти; работает в Министерстве Магии [Отдел Тайн]; [/hr]
Жаклин Уиллкс – наследница обедневшего чистокровного рода; бывшая рейвенклавка; работает в Министерстве магии [Визенгамот];
Кристабелл Розье – старшая сестра; учится на факультете Слизерин;
[7] Ты начала со своих родителей. Я помню, что мать  твоя была чистокровной волшебницей, только из обедневшего рода. Совсем молодой, наивной, безбашенной и влюбленной. И, твой отец был из чистокровного, богатого рода. Гордых, своенравных и властных. Ты называла это диким коктейлем.
Тогда был теплый майский день. Ярко светило солнце, пели птички. А ты плакала. Плакала, потому что только родилась. Из твоих зеленых глаз ручьем текли слезы, и никто не мог тебя остановить.
Они так давно хотели ребенка. И вот, наконец ты появилась на свет. Помнишь, ты говорила, что они счастливы? May be… Ведь, ты не единственный ребенок в семье.
И тут родилась ты. Маленькая девочка. Но ведь не все еще было потеряно, правда? Твой отец утешил себя тем, что все еще впереди.
Поэтому, как-никак, они дарили тебе любовь, опекали, как могли. Точнее это делала только мать. И многочисленные гувернантки. Но так было не долго. Как только ты начала боле менее соображать, тебя, кажется, стали любить меньше. Тебе уже почти не дарили мягких игрушек, даже на День Рождения. Именно поэтому ты вскоре перестала любить этот праздник. Тебя будто посадили в клетку. Тебя стали ограничивать во всем, считали, что лучшее воспитание - это строгость. Отец не принимал участия в твоем воспитании. Потому что, вы мало видели друг друга. Я помню, как дрожал твой голос, когда ты рассказывала мне об отношениях родителей. Ты так подробно описывала, как дрожали стены, когда они ругались. А ты сидела в комнате, забравшись с ногами на широкий подоконник, и все это слушала.
Помнишь, Мелламори, как ты плакала, когда рассказывала тот случай, который сама недавно услышала от матери? Она так боялась за тебя...
Она была готова дать тебе все, все, что ты только хотела.
Ты рассказывала, что с отцом тоже поддерживала не очень хорошие отношения с отцом. Потому что ты его мало видела? Это разве имеет значение? Или ты думаешь, что изменяла твоей матери? Извини, что так выражаюсь. Прости. Но, может, ты могла бы мне объяснить причину?
Я помню, что как-то давно узнал, что у тебя еще есть сестра, на год тебя старше. Кристабелл, кажется… Ты никогда не рассказывала мне про нее. И в тот вечер откровений тоже почти не называла ее имени. А, ты же ведь её до без ума любишь? Может, ревнуешь, как сестру?
Ты сказала один раз, что вы с Кристабелл разные, но, очень-очень любите друг друга. Она тебя защищает. Она правильно делает.
А потом тебе стукнуло 11. И в дом влетела сова, в клюве которой было письмо. Это был билет. Билет на поезд, который унесет тебя в совсем другую страну – свободу.
Твоя сестра уже окончила первый курс. Теперь ты не одна. А с ней, новыми друзьями и врагами.
И ты села на алый поезд, который умчал тебя в Хогвартс.
Ты словно снова научилась дышать… Или перестала дышать совсем? Ты попала в другой мир и, кажется, сама изменилась...
А помнишь тот день, когда мы познакомились? Я тогда сидел в пабе в Хогсмиде за столиком у окна и со скучающим видом смотрел на заснеженную улицу. Была зима. Многие разъехались на каникулы по домам, а я остался. Думал, что проведу это время совсем один... Но вдруг мои глаза увидели тебя... Ты шла по направлению к пабу медленными шагами, чуть пороша носками сапог снег. На тебе было черное пальто до колена и юбка. Я тогда думал, как тебе было не холодно? Я почувствовал, как по моему телу пробежали мурашки... Мне захотелось тебя согреть... Через плечо была перекинута сумка, которая, казалось, была чем-то набита, а в руках ты держала толстую книгу.
Я помню, как меня словно накрыло волной эйфории, когда ты вошла в этот паб. Ты словно принесла в него тепло и свет. Ты прошла к самому дальнему столику в темном углу. Аккуратно приземлившись на стул, ты открыла книгу и стала читать... Мне стало обидно, что ты даже не оглядела паб. Мне так хотелось, чтобы наши глаза встретились...
Ты недолго пребывала в книжном мире, ощущая себя бумажной героиней. Вскоре ты бросила это занятие и достала из сумки лист бумаги и карандаш. Ты рисуешь? Я тогда был очень удивлен. Приятно конечно... Ты такая разносторонняя... Видимо и это занятие у тебя не шло. Ты долго чертила что-то карандашом, а потом скомкала бумагу и выбросила. Мне было так интересно, что же ты там рисовала. А потом… ты посмотрела на меня.
Никогда не забуду, как мы вместе ходили по библиотекам, говорили о книгах, читали... Как ты рисовала меня... А я иногда злился… Но это было не долго. Я ведь не мог на тебя злиться.
Ты уже 5 год учишься в Хогвартсе на факультете Слизерин, иногда получая письма от родителей, и редко приезжая к ним на каникулы. И ты совсем изменилась. Ты поняла, что тебя воспитывали неправильно. И ты никогда не станешь так воспитывать своих детей.
[8] Сначала меня безумно раздражал твой непростой характер. Ты всегда была такая странная, загадочная. Такая разная. Я не понимал, как могут уживаться в одном теле такие разные черты. Это ведь несовместимо, как огонь и вода. Как день и ночь. Как солнце и луна. Я не мог тебя разгадать. А значит и не мог тебя получить. Всю сразу, как хотел. Это выводило меня из себя, мое самолюбие было задето... Но так было недолго...
Пока я не понял, что нахожусь полностью в твоей власти. Что разгадывать тебя - и есть смысл моей жизни. Вот мое предназначение, которое я искал всю жизнь. Ты была для меня своеобразным наркотиком, как бы банально это не звучало. Я жил тобой. Я дышал тобой.
Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты - весь мир. .
Ты изменила меня целиком и полностью. Вывернула наизнанку. Сделала таким, каким хотела меня видеть ты... Что бы тебе в этом мире было теплее, спокойнее...
Ведь ты совсем не глупа... Скажи, ты ведь сразу знала, зачем ты мне была нужна. Почему ты не отступила? Ты уже тогда знала, что я стану другим?
Я люблю тебя не за то, кто ты, а за то, кто я, когда я с тобой. Так говорил я, сначала.…
Со временем, я научился тебя понимать. Не до конца конечно. Ты каждый день была другой, новой... Я будто все время знакомился с разными людьми.
Помнишь, ты как-то пришла ко мне с грустным лицом... На мой вопрос, что случилось, ты не ответила... Лишь упала на пол и закрыла лицо руками. Ты плакала. Слезы, одна за другой, капали на пол. И я слышал, как они с треском ударялись об пол и разбивались на сотни соленых капель. С каждым твоим всхлипом, я чувствовал, как разрывается мое сердце. Я просто присел рядом, крепко обнял тебя, целуя твои волосы. Я знал, что я - единственный, кто видит твои слезы. От этого мне становилось как-то спокойнее на душе. Я ничего не говорил. Лишь громко дышал. Слушал, как наши сердца бьются в такт. Ты плакала недолго. Когда я слышал твой последний вздох, означавший, что истерика кончилась, я начинал шептать тебе на ушко что-то веселое, чтобы ты хоть чуть-чуть улыбнулась. Ты, наконец, приподнималась и показывала мне свое лицо, на котором сияла улыбка. Тыльной стороной руки я вытирал остатки соленых слез, а ты так легко и наивно целовала меня.
Я не любил твой характер. Такой непредсказуемый. Как волна-цунами. Ты была то милой и наивной, и в тоже время капризной, самовлюбленной.  Я не любил те моменты, когда ты была жестокой. Жестокой по отношению ко мне. Ты часто наносила мне удары. Прямо в сердце.
Только потому, что кто-то не любит тебя так, как тебе хочется, не значит, что он не любит тебя всей душой.
Помнишь, ты как-то с порога начала на меня кричать, обвинять в том, что дни уже стали не такими яркими, ночи звездными, что целую и обнимаю я тебя уже не так... Ты начинала капризничать, что-то требовать от меня. Я ничего не мог сделать. Не мог тебя остановить... Ты даже не представляешь, как делала мне больно.
Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно, кто-то может влюбиться в твою улыбку.
Я всегда любил твой смех. Такой звонкий и заводной. Всегда хотелось смеяться вместе с тобой. И я смеялся... И чувствовал в тот момент, как в животе порхают бабочки. Как по всему телу разливается солнечный свет... Скажи, ведь ты тоже это чувствовала? Мелламори Розье, почему ты мне не сказала в первый раз нашей встречи, что не любишь проявления нежности, ласку? Почему? Ты просто вышла и захлопнула дверью. Кажется, ты разбила мне сердце.
[9] Я помню, как на твое обездвиженное тело падали первые солнечные лучи. Моя ладонь, немного дрожа и неуверенно, перебирала твои роскошные светлые волосы.
Узкие губы были плотно сжаты и лишь изредка вздрагивали. Жаль, что твои веки опущены и не было видно твоих бесконечных зеленых глаз.
Я нежно гладил тебя по овальному лицу, еле дотрагиваясь кончиками пальцев до светлой кожи. На ощупь она была словно шелк простыней. Хотелось прикасаться и прикасаться...
Твой маленький, слегка курносый нос был немного сморщен. Что снилось тебе в тот момент? Я никогда не узнаю. Ты не рассказывала мне о своих снах. Потому что, ты не говорила мне о том, до того дня, что меня не любишь. Ты просто терпела.
Я любил твою фигуру. Не такая худощавая девушка, и не полная. Для твоего роста и возраста это норма. Но, не говорила про то, какая ты уродина. Тебе нравилась твоя внешность, даже, если тебе говорили, что что-то у тебя плохо, я опять же говорю про нос, который мне нравился. Несколько шрамов, которые были у тебя на плечах, я тоже не считал это чем-то ужасным. Конный спорт, которым ты занималась. Знаю, до чего это может довести.
Помнишь, как ты сидела у зеркала и внимательно себя рассматривала. Ты аккуратно и медленно расчесывала свои длинные коричневые волосы, и не знала, что я стоил за немного приоткрытой дверью и наблюдал за тобою. Ты улыбалась, пока не заметила меня. Опять. Тоже самое. Почему ты так делала? Я не понял. Мне стало казаться, что ты меня не любишь, как парня...

---

О персонаже/hr]
[1] Имя, фамилия
Мелламори Розье || Mellamorie Rosier

[2] Возраст, дата рождения
15 лет

[3] Факультет, курс / Место работы
Студентка факультета Слизерин || 5 курс

[4] Чистота крови
Чистокровна

[5] Лояльность
Нейтрал

[10] Артефакты и инвентарь
-метла [только Мелламори редко летает на ней];
-серебряный кулон в виде летуче мыши на шелков летнее, подаренный мамой.

[11] Способности
-хорошо преуспевает в зельеварении, ЗОТС и заклинаниях.
-занималась конным спортом.

Об игроке:
[1] Связь
В личку админу

[2] Реальный возраст
будет четырнадцать

[3] Опыт форумных ролевых игр
два с половиной года

[4] Частота появлений в игре
минимум три раза в неделю

[5] Оценка по русскому языку
пять