Написать кидаюсь - да руки огнём горят, чем-то заняты, тушатся, да.
Да мне даже и вдохновение не нужно, своё отложившееся я могу всё ещё вылить тебе, ей, кому-то ещё. Но сама не хочу их держать. Мысли. Иногда пугает, пугает весь мир, щупаю - никого часто рядом нет, страшно, колени трясутся, свинцовым одеялом покрыты. Начинаю оглядываться, говорю себе, что, мол,  не буду больше мириться, не буду больше говорить, не буду больше ядом себе кровь поливать, ведь много в ней кислоты бывает от усталости.
Сначала. Опять слабею, щупаю, нахожу, опираюсь. Хочется убрать мешающее мозгам на своём пути, но, забыв о принципах, снова люблю-люблю, да сколько можно себя кусать?
Молча, можно ж. Боюсь потерять, боюсь упустить, но хочу иногда, мазомазомазо. Обрывки старых чувств на минорных нотах, я верная, я верная, я боюсь сойти. Пусть хоть с дистанции, но... Не знаю.
Он такой один. Я такая одна. Нет, не одна, ни разу не одна. Говорит, что ищет в других мои черты, ищет везде буквы моего имени, само имя.
А меня страх изнутри снедает, я же люблю, когда страшно, я же люблю, когда опять кого-то рядом нащупать можно. Боюсь, что всё по-другому, но карты ж гадают другое. Картам верить хочу, да, очень хочу. И единственным моим верить хочу, что это только от меня зависит всё, что честна сама с собой быть должна. А мне холодно, что ему холодно, мне рукам больно, что он изодран. Иногда устаю, устаю до того, что трубку брать не хочу, хнычу, песок во рту бывает, а так хочу своё прежнее тёплое счастье. Подарок такой хочу, чтобы было оно, счастье-то. Детское, непременно детское. Два здесь смысла, но чем не хорошее предложение? Ведь а вдруг, год-то остался, а я боюсь, мне всего мало, я ещё  жизни не изъела, я ещё помощи ищу, когда от меня помощи просят.
Будет-будет-будет, оно самое, светлое, доброе, я знаю, ведь я помню эти 3 звезды в цветок сложенные, помню их все до одной, помню.

Отредактировано Muriel Prewett (2010-01-17 23:19:13)