Ночь. Как прекрасна и величественна бывает она. Сколько великолепия, сколько дивных красот звездного небосвода  звучит в одном лишь это слове. Какая великая сила таится в ночном небе, в звездах, в воздухе, в тумане. Настоящие романтики, искатели приключений и поэты выходят из дому именно в такое время. Но в некоторых случаях в такое время появляются так же и всякие темные личности. Именно такая личность находилась сейчас в мальчишеском крыле слизеринских подвалов. Трэверсу в эту ночь не спалось. Было поздно. Он то ворочался с боку на бок, то вставал и расхаживал по комнате, то останавливался у окна, на стекло которого бросала отблеск слабого мерцания серебристая луна, и устремлял в него взгляд своих, по обыкновению, прищуренных черных глаз. Ему было неспокойно. Совсем нет. Его верная подруга, пожалуй, самый близкий ему здесь человек после Шинеад предал его. Можно ведь так сказать? Он столько раз поддерживал ее. А она отстранилась. Войдя в круг Пожирателей, стараясь обратить на себя особое внимания Хозяина, и приближаясь к нему, она была холодна с Бредли. Он не ожидал такого плевка в свою сторону. И от кого! От Алекто Кэрроу! Помимо прочего, он был уверен, что половина слов Лекто - пустая болтовня, девичий выпендреж и желание покрасоваться перед Темным Лордом. Он не был уверен, что у девушки, сколько он ее знал, хватит сил, выдержки, устойчивости психики вынести все это. Эту ношу, это бремя, эту работу. Трэверс уже усвоил себе, что их новая должность в роли сторонников черного мага не будут простыми приключениями и беззаботными похождениями с накоплением знаний, опыта и могущества. Нет, это будет далеко не курортом. Конечно, в подобном действе не заставит себя не проявиться определенная дьявольская красота, романтика, авантюра. И, тем не менее, надо понимать, что сие - не есть игра. Но, с очевидностью можно сказать, что Алекто этого не осознает. Сон не шел к Бредли уже битый час, и он решил не тратить свое время зазря. Он решил поговорить с Алекто. Она должна понять, что это не мистерия, не игра воображения, что все на самом деле, и что для него значит их дружба. Он собирался отговорить Кэрроу от участия в их организации, или...заставить. На то у него были три причины. Первая, она же главная - ревность. К тому, что Алекто становится все ближе к тому, к кому он и сам старается быть ближе, и то, что тот в ответ обращает на нее внимание, расторгая тем самым дружескую связь и теплые отношения между Трэверсом и Кэрроу. Вторая причина - месть. За пренебрежение, за самое холодное равнодушие, которое она стала позволять к такому человеку, не позволяющему так с собой обращаться и не привыкшего терпеть поражений, как к Трэверсу. И третья причина, которая хоть и была наименьшей, но все же имела место в лихорадочно соображающем разуме юноши - боязнь за свою, он не прекратил так считать, подругу. Они были вместе с самого начала, и он переживал за нее. Она казалась ему девушкой, не способной перенести все, что ждет последователей новой силы. Поэтому он решил поговорить с ней. Другого и более удобного случая может не представиться. А ночной мрак и сон всех остальных - самое подходящее для этого время. Трэверс накинул на себя штаны, рубашку, застегнув ее лишь до уровня груди, и вдев ноги в черные туфли, быстрым шагом вышел из крыла слизеринцев, направляясь в место, где сейчас придавались сладостным, а может и не очень, снам слизеринки. Брэд без труда нашел спальню Алекто и, тихо отворив дверь, проскользнул туда, словно призрак во мраке, готовящийся совершить какое-то темное дело. Он, бесшумно ступая, словно змей, ползущий по траве, подошел к кровати девушки и склонился над ней. Его холодные губы невольно тронула улыбка, почти теплая, когда он разглядывал черты лица Алекто. Она была не красавицей, нет. Но все же что-то привлекательное в ней было. Безусловно. Она притягивала к себе. А вот чем? Характером ли, фигурой? Сложно объяснить. А Трэверс и не пытался истолковать подобное, ведь они с Алекто дружили почти с детства, и их семья знали друг друга. И только себе в душе он мог признаться, что мисс Кэрроу действительно нравилась ему, хотя мыслей о ней, как о пассии, у него никогда не вставало, несмотря на свою репутацию ловеласа. Однако сейчас требовалась изгнать мягкость и все не относящиеся к делу мысли из своей головы. Бредли чуть нахмурился, и потряс Лекто за плечи. Видя, что она что-то промурчала, но не открыла глаза, он слегка шлепнул ее по щеке, а затем стащил одеяло, предоставив своему взору стройную фигуру девушки в ночной сорочке, которая придавала ей весьма и весьма соблазнительный вид. Трэверс еще раз шлепнул Лекто по щеке, и, судя по тому, что это начинало действовать, скрестил руки на груди и молча стал ждать пробуждения слизеринки, с которой собирался начать серьезный разговор.