Отталкиваясь от земли ногами
Целясь в пушистое брюхо неба
Взращивая пустоту между нами
Таю последним теплом лета
Стою перед зеркалом, растерянно разглядывая собственное отражение, не очень понимая, что же все-таки здесь делаю... Боль медленно заполняет тело, тает где-то в районе груди, распадается на мелкие кристаллы льда, что сковывают движения, не дают говорить, не дают плакать...
Мне страшно. Пока что мне - страшно. Я боюсь самого себя, боюсь мыслей и чувств, боюсь быть кем-то и одновременно боюсь никем не быть. Боюсь раствориться в чужой воле, стать всего лишь тенью, отражением того, в чьих зрачках читаю свою судьбу. Кто скажет, кто объяснит - зачем я вообще живу? И кем я буду всего через несколько лет?
Каменный пол холодит босые ноги, я слегка дрожу - все же в одной рубашке просто напросто не жарко. Надо, наверное, одеться, но я не могу двинуться с места и все смотрю в зеркало, на свою левую руку, где вскоре появится черная змея... Скажи, папа, разве этой судьбы ты для меня хотел? Разве этого ждал для родного сына? Или ты никогда не любил меня так, как любила мать?
Ждал тебя. Слушал шорохи
Капли падали, теряя вес разный
Растекались закатным сполохом
Перепачкался весь в красном
Ты помнишь папа, тот день, когда мне было всего пять лет? Я слишком хорошо помню, и потому, наверное, сейчас не могу быть другим... Лето. Июльское солнце жаркое, сидеть на камне почти невозможно. Ноги в пыли, а колено - вновь разбито в кровь. Она все еще течет, но боли я уже не чувствую - только немного щекотно. Скоро кровь высохнет и надо будет идти дальше. Когда приду домой, мама будет ахать, ругать тебя, папа, что не привел раньше, а ты только улыбнешься и скажешь, что мальчику пора уже взрослеть... Но сейчас...
-Что, больно? Не плачь, потерпи. Пройдет скоро. Драко, ну не плачь, взрослый мальчишка уже. Знаешь, как я в детстве колени бил? Не ври, не больно уже, я то понимаю.. Ну, хватит, я же тебя здесь не оставлю. Вставай, пойдем домой.
Я беру тебя за руку, папа, и встаю. Мне действительно уже не больно, и я мог бы идти сам, но мне так нравится держаться за тебя, показывать всем, кто увидит - вот какой он, мой отец, смотрите все, я им горжусь. Взрослый. Умный. Хороший. Настоящий герой. И я таким же буду, когда вырасту, это скоро уже.
-Ну, можешь идти? Вот и молодец... - ты откидываешь челку со лба и улыбаешься мне. Ты любишь меня, папа? Сейчас - наверное, да. Мне очень хочется в это верить. А солнце все еще жарит, оно здесь всегда так, я всего три дня гуляю, а уже загорел.
Не удержать It’s hard to hold... в руках обломки скал
Не отыскать We can not find... того, кто ветром стал
Не пожалеть Apologize...и не сказать прости
И не успеть We’ve got no time... его уже спасти... to save him
Тогда было тепло, а сейчас холодно. Не только в комнате, но и в груди. Папа, я ведь до сих пор тот маленький мальчик, что бил коленки в кровь. А ты все твердишь про то, что я взрослый, про оценки, про воспитание характера, про политику и Лорда... Ты не понимаешь, папа. Ты не хочешь видеть меня настоящего. Ты забыл, папа. Забыл, как сам в детстве плакал.
-Ты готов? Идем? - равнодушный голос возвращает меня к жизни. Киваю, одеваюсь, застегивая непослушными пальцами пуговицы на рубашке. Я готов. А тебе, папа, до сих пор наплевать... Почему детство так быстро кончается?
-Идем, - так же безразлично отвечаю и выхожу из комнаты. Все равно уже, что будет дальше. Почти наплевать...
А в зале плачущая мать. Даже успокоить сейчас не могу - руки дрожат. От волнения? От холода? От страха... Сейчас на моей руке проползет черная змея. И не будет дороги назад - тупик, каменная стена.
Палочка кажется ледяной... Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Лордом...
Это больнее, чем в детстве, папа.